§ 2. Виды гражданско-правовых форм: анализ современных концепций

Изложенные в предыдущем параграфе методологические подходы к исследованию категории «правовая форма» предопределяют и освещение вопроса о видовой их характеристике.

Наибольший интерес представляет исследование вопроса о классификациях правовых форм, основанных на нормативно-логическом подходе к анализу права.

- формы собственно отношений и формы иных явлений;

- абстрактные и конкретные правовые формы;

- абсолютные и относительные правовые формы;

- положительные и отрицательные правовые формы;

- формы-эффекты прямого и обратного (рефлексивного) действия права;

- формы-эффекты активного и пассивного действия права;

- эгоистические и альтруистические правовые формы;

- индивидуальные и коллективные правовые формы .

Одновременно с этим автор предложил перечень из 12 правовых форм, дав им четкие определения. Соответственно, это подразумевает, что именно эти двенадцать правовых форм и должны быть классифицированы на указанные выше восемь групп.

Первая (видовая) группа позволила сформулировать перечень различных групп долженствований и возможностей, дать им определенные названия (в ряде случаев лишь подтвердив устоявшуюся терминологию, в других – предложив новые дефиниции). Причем, очевидно, что автор шел по пути «отделения» этих возможностей от классической связки «права-обязанности» (правоотношения). В первых своих работах по данной проблематике исследователь расширял категорию правоотношения за счет включения в нее различного рода поведенческих возможностей и необходимостей, задаваясь при этом вопросом: «Сколь растяжима (эластична) эта рамка?» Окончательный взгляд автора оформился чуть позже и изложен в его четырехтомнике по гражданскому праву.

Вторая группа, основываясь на требованиях к систематизации (классификации) явлений, выделена по признакам, характерным для обозначенных видов правовых форм, что позволило составить восемь классификационных групп, указанных выше.

Сначала стоит высказать определенные суждения о предложенных автором классификациях в целом, обозначив обнаруженные нами противоречия и озвучив вопросы, на которые не удалось найти ответа в опубликованном на данный момент материале. После этого, будут более подробно проанализированы отдельные из выработанных классификаций.

Общие комментарии к приведенным классификациям следующие.

а) не четко представлена авторская позиция в отношении количества типов выделяемых правовых форм. С одной стороны, автор нигде не оговаривается, что приведенный им перечень правовых форм из двенадцати видов является исчерпывающим. Логика изложения свидетельствует лишь об их расположении в зависимости от полноты исследования в юридической литературе . С другой стороны, четкое перечисление указанных правовых форм дает основание предполагать (по крайней мере, на первоначальном этапе ознакомления с позицией правоведа), что иных правовых форм либо нет, либо они не получили не только исследования в юридической литературе, но не могут быть даже и поименованы.

Именно второй подход в большей степени, как представляется, отражает воззрения ученого, поскольку им приводятся примеры правовых форм, которые не могут быть подведены ни под один из обозначенных видов. Наиболее наглядно это представлено в отношении публичного договора , а также «кредиторских обязанностей» во имя предупреждения собственных прав и интересов ;

б) не совсем ясна связь двух предложенных автором групп правовых форм. Одним из выработанных логикой правил построения классификаций является правило исчерпываемости деления: сумма объектов, относящихся к классам, должна быть равной сумме объектов, относящихся к делимому понятию. Другими словами, все выделенные автором виды (классы) правовых форм должны найти свое место в дихотомиях предлагаемых автором классификационных групп.

Однако анализ показывает, что предлагаемые классификации охватывают далеко не все (даже прямо им самим и поименованные) правовые формы. Примечательно при этом, что правовед определил четкое место в приведенных классификационных группах лишь секундарным правам и ограничениям и обременениям. Причем последние, учитывая их принадлежность к различным классификационным группам (ограничения – это абсолютная правовая форма, а обременение – относительная; ограничения – абстрактная и одновременно может быть и конкретная правовая форма, а обременение – только конкретная правовая форма), очевидно, вообще не стоит рассматривать как единую правовую форму. Остальные правовые формы получают характеристику с позиции приведенных классификаций лишь фрагментарно. Например, в отношении прав ожидания автор предполагает, что их существование предопределено эффектом рефлексивного действия права.

Коллективные правовые формы, по логике автора, могут не только охватывать собой все иные возможные правовые формы, но одновременно быть как конкретной правовой формой (например, коллективные субъективные права), так и абстрактной (например, коллективные ограничения). Таким образом, одновременно с этим большинство названных правовых форм могут быть отнесены и к индивидуальным.

Правовой режим и правовое значение никак не могут быть отнесены ни к первой (абстрактная и конкретная), ни ко второй (абсолютная и относительная), ни к третьей (положительная и отрицательная) классификационным группам. Следует обратить внимание на то, что, выделив три вида правовых форм (правосубъектность, правовой режим, правовое значение) в зависимости от элементов общественных отношений (субъекты, объекты, условия их существования (факты), правовед исследовал в дальнейшем только одну из них – правосубъектность. Анализ и объектов и фактов произведен исключительно как элементов общественных отношений, а не их правовых форм. Ни слова о правовом режиме или правовом значении во втором томе его учебника мы не встречаем.

Исходя из фактов, приводящих к возникновению отношений и высту-пающих условиями их существования, исходя из объектов, по поводу которых отношения возникают, мы можем судить о природе этих отношений. Их особенности отражаются на различном сочетании возможностей и долженствований, на их содержательном наполнении, а потому и правовой режим, и правовое значение – это не самостоятельные правовые формы, а то, что придает специфику иным правовым формам и позволяет отличать их друг от друга;

в) неоднозначность выделения отдельных видов правовых форм. Охраняемый законом интерес, прямо поименованный как вид правовой формы, в дальнейшем, вообще в таковой, по мнению автора, не нуждается: «интерес… без своего облечения в форму субъективного права или какую-то иную юридическую форму (выделено мною. – С.С.), называется охраняемым законом интересом» . Не вдаваясь в содержательный анализ приведенных автором примеров охраняемого законом интереса, обратим внимание на другое.

Выбивается из общего определения и такой предлагаемый автором вид правовой формы как взаимосвязь правовых явлений. Исследователь прекрасно понимает, что связь возможностей и долженствований это далеко не то же самое, что сами долженствования и возможности. Отмечая данное своеобразие, автор, тем не менее, продолжает настаивать на отнесении взаимосвязи правовых форм к самостоятельному виду, однако, даже не пытается отнести ее к какой-либо из предложенных им классификационных групп. Как представляется, взаимосвязь правовых форм нельзя считать самостоятельной правовой формой. Взаимосвязи правовых явлений между собой формируют уже существующие и поименованные правовые формы . Так, связь такого правового явления как права и обязанности порождает правоотношение, а связь нескольких субъективных прав – обременение. Связь правовых форм не порождает новые правовые формы, а лишь позволяет лучше уяснить механизм реализации возможностей и исполнения долженствований. Именно потому, что связь не оценивается через возможное и должное, а представляет значимость сама по себе, вызывают интерес те классификации взаимосвязи правовых явлений, которые предложены исследователем по критерию качества этих связей .

Общий взгляд на предложенную В.А. Беловым классификацию правовых форм позволил высказать несколько критических замечаний. Ничуть не занижая заслуг ученого, исследования которого, несомненно, уже являются достоянием цивилистической науки, тем не менее, не можем не дать определённую оценку проанализированным суждениям. Известные понятия и категории, которыми апеллирует правовед, переворачивают устоявшиеся за долгие годы традиции их употребления (и надо сказать, не всегда оправданно), а вновь вводимые пока не заняли своего места в терминологии правовой науки. Чего только стоит выделение альтруистических правовых форм или категории правонеспособности. Поэтому усвоение и анализ данных выводов представляются достаточно сложными, поскольку часто складывается впечатление, что автор определяет неизвестное через неизвестное. В этой связи мы не исключаем, что определенное авторское видение тех или иных вопросов могло быть интерпретировано нами неверно. Кроме того, данные общие замечания, безусловно, нуждаются в конкретизации применительно к отдельным предлагаемым классификациям. К этому вопросу мы сейчас и переходим.