1. Общие вопросы применения коллизионного метода правового регулирования

частного права, без которого трудно обойтись и в отношениях с участием

иностранных юридических лиц, является коллизионный метод.

природе коллизионной нормы в доктрине были высказаны три основные

точки зрения [3] .

Согласно первой из них, коллизионная норма носит

международно-правовой характер. На данной позиции стояли так

называемые универсалисты, стремившиеся построить систему коллизионных

норм на основе международно-правовых начал. Теории, исходившие из

такого понимания природы коллизионных норм, получили особое

распространение во второй половине XIX в., прежде всего в Германии

(Савиньи, Цительман, фон Бар). Однако последующее развитие показало,

что реально не существуют такие общие для всех стран

международно-правовые начала, основываясь на которых можно было бы

выстроить стройную систему коллизионного права.

М. Вольф указывает на то, что «нормы, регулирующие коллизию

законов в различных странах, отличаются друг от друга почти настолько

же, насколько отличается их внутреннее материальное гражданское право…

Не существует такого принципа международного права, который заключал

бы в себе „распределение компетенции“ в области частного права» [4] .

Современный германский профессор Хр. фон Бар в своем курсе

международного частного права 1987 г. справедливо отмечает, что «не

существует единого международного частного права, а имеется их

столько, сколько существует на земном шаре (на этой Земле)

право-порядков» [5] . По образному выражению М.И. Бруна, «всемирного

гражданского законодательства, которое юридически объединяло бы

общечеловеческое общество и в котором содержались бы „самостоятельные“

нормы, не существует; если бы такое законодательство когда-либо

перешло из области мечтаний в действительность, международное частное

право было бы упразднено, подобно тому, как исчезла бы наука

сравнительного языкознания, если бы весь мир заговорил на эсперанто»

[6] .

Сторонники второй точки зрения рассматривают коллизионную норму

как норму внутреннего права, носящую публично-правовой характер.

известный дореволюционный российский ученый М.И. Брун полагал, что

«международное частное право не есть ни международное право, ни

частное право. Для нашего времени и для нашей культуры оно есть

совокупность правил о выборе из множества частноправовых норм,

параллельно действующих - каждая на отдельной территории, - той нормы,

которая одна правомочна или пригодна для юридической регламентации

данного жизненного отношения… Коллизионная норма содержит в себе

императив, обращенный только к органам государственной власти,

уполномоченным делать выбор между разноместными гражданскими законами…

Совокупность коллизионных норм или международное частное право

образует особую ветвь публичного права» [7] . Из современных

исследователей на данной позиции стоят Ж. Сталев и К.Л. Разумов [8] .

Поддерживает ее и A.A. Рубанов, считая, что коллизионная норма

«регулирует деятельность компетентного органа государства, наделяемого

функцией правоприменения… Поэтому норма о применении иностранного

права, взятая изолированно, является подлинным правилом поведения. В

этом плане она ничем не отличается от остальных норм, составляющих

правовую систему данной страны» [9] . Однако такой подход не учитывает

природу регулируемых международным частным правом отношений, а также

механизм применения коллизионных норм, за что был подвергнут

справедливой критике [10] .

Большинство специалистов в области международного частного права

придерживаются третьей точки зрения на природу коллизионных норм,

согласно которой коллизионные нормы являются нормами частноправового

характера. По свидетельству Л.А. Лунца, «в советской доктрине всегда

защищалось положение о том, что коллизионная норма вместе с той

материально-правовой нормой, к которой она отсылает, образует

настоящее правило для участников гражданского оборота» [11] .

образом, «коллизионная норма вместе с той материально-правовой нормой,

которая в результате решения коллизионного вопроса будет признана

подлежащей применению к конкретному отношению, образует для его

участников единое правило поведения» [12] . Господствующая точка

зрения основана на том, что «предмет регулирования коллизионной и

соответствующей материально-правовой нормы неделим. Определение прав и

обязанностей сторон в отношении с иностранным элементом может быть

осуществлено только посредством совместного применения коллизионной и

материально-правовой нормы» [13] .

Вместе с тем такой подход не должен вести к недооценке содержания

коллизионных норм, перенесению акцента на материально-правовые

правила, к которым отсылает коллизионная норма. На необходимость учета

взаимосвязи между экономико-политической ситуацией в государстве и

характером коллизионного регулирования неоднократно указывал в своих

работах В.М. Корецкий: «… регулируя участие каждого государства в

мировом хозяйстве, характеризующемся конкурентной борьбой,

международное частное право должно отражать в себе интересы и политику

отдельных государств… Отсюда - необходимость изучения конструкций

международного частного права в историческом разрезе, ибо только

тогда, когда мы покажем, как с изменением политики изменяются и

конструкции международного частного права, мы выявим инструментальный

характер этих конструкций» [14] .

Интересно в этом плане следующее замечание Л. Раапе: «Коллизионная

норма обязательно указывает ту или иную связь, которая существует

между государством, к материальной норме которого отсылает

коллизионная норма, с одной стороны, и с (мыслимым) фактическим

составом, который лежит в основании данной материальной нормы, - с

другой. Эта связь, очевидно, служит причиной, почему коллизионная

норма дает именно данному государству преимущество перед другими

государствами, к которым в отдельном случае фактический состав также

может иметь то или иное отношение.

коллизионной норме, представляется законодателю самой важной, более

важной, чем все другие связи» [15] .

Таким образом, задача коллизионного метода сводится к отысканию

того правопорядка, который является компетентным для регулирования

вопросов правового статуса иностранного юридического лица. Этот метод

будет являться основным в схемах, основанных на сугубо

обязательственно-правовых отношениях между компанией и покупателями из

иностранных государств. В случае возникновения споров по заключенным

таким образом договорам суд или международный арбитраж при решении

вопросов, относящихся к правовому статусу иностранного юридического

лица, задействует коллизионные нормы (как правило, отечественного

права) и определит применимое материальное право.